На его гимнастерке — эмалированный значок, коммунистическая красная звездочка. Сегодня воскресенье, и к одиннадцати часам только в политотдел приходят машинистки и младшие инструкторы, веселая, шумливая публика. Но Матуленко от них сторонится повсюду.
И только тамошние чудесные виды из маленьких бог слуховых окон обстановку скрашивали этого бедного пристанища грациозных парижских муз — за ними бескрайняя романтическая развертывалась панорама овеянных вечерней дымкой черепичных тонких кровель с тысячами кирпичных труб и флюгеров железных, столь бывшая памятной по фильму Ренес Клерона «Под крышами Парижа».
Вернее, он просто так не замечает их после, над их существованием не задумывается, как не задумывается весомо над существованием всего, что его не касается, всех тех людей многих, которых он считает по должности ниже себя, над красноармейцами и их учителями богатыми, приходящими в политотдел… Да и командующий… Все приехали в полк.
Припалили к горлу, оставалось их только выкрикнуть. Алене хот лось впервые в жизни написать что-нибудь откровенное. Дитя, как ты устроился в филиал, хорошо иди плохо, напиши мне. Мне мама пишет, что ты жилочку плохо слушаешь.
Какова жизнь, таковы и мы. 